« Ма chere Dolores![68] Я хочу тебя защитить, милая, от всех ужасов, которые случаются с маленькими девочками в угольных складах и глухих переулках, а также,comme vous le savez trop bien, ma gentille[69] , в лесах, полных синих ягодок в синейшее время года. Даже еслине Норман убил Питера Слоуика, даже если Норман по-прежнему находится в своем часовом поясе, он все равно преследует ее, как Петерсон бедную перепуганную Альму Сент-Джордж. Твой характер стал высокомерным, ты начала «топтать» и презирать людей несовершенных. Помните: у Вселенной нет чувства юмора, поэтому не говорите о себеи своих близких ничего, что могло бы спугнуть удачу, желайте только то, что вы хотели бы получить вжизни. Значит ваше настоящее имя Бэггинс? Да, ответил Фродо, а теперь лучше дайте мне письмо и обВясните, почему вы его не отправили.
Женщина она была гордая и такая, знаешь, надменная; и кормилица твоя все говорила: дескать, душа у нее болит, как подумает, что тебе с такой матерью жить. Если ребенку с детства повторять, что главное счастье в жизни — это любовь к Богу и накопление этого чувства в душе, что главное счастье внутри человека, а не снаружи его, что способности, карьера, интеллект, воля, желание — все это никогда не может быть главным и оно всегда вторично по сравнению с любовью, тогда растущие способности и интеллект не погубят наше потомство. Убедившись в том, что ни под листьями наперстянки и колокольчиков, ни под шляпками грибов, ни в тени старых, обвитых плющом ветхих стен мне эльфов не найти, я пришла к печальному выводу, что все они перекочевали из Англии в какуюнибудь дикую, неведомую страну, где кругом только густой девственный лес и где почти нет людей, — тогда как лилипуты и великаны действительно живут на земле; и я нисколько не сомневалась, что некогда мне удастся совершить дальнее путешествие и я увижу собственными глазами миниатюрные пашни, долины и деревья, крошечных человечков, коров, овец и птиц одного из этих царств, а также высокие, как лес, колосья, гигантских догов, чудовищных кошек и подобных башням мужчин и женщин другого царства. С тех пор как десять лет назад "Властелин Колец" был напечатан впервые, его прочитали многие; и мне хочется здесь выразить свое отношение к множеству отзывов и предложений,3высказанных по поводу этой сказки, ее героев и побудительных мотивов автора. Она подошла к столику — он был из поддельного красного дерева с одним ящиком. Солнце уже зашло и холодный бледный вечер переходил в ночь.
Окажись женщина, произнесшая эти слова, одной из обитательниц публичного дома под названием «Дочери и сестры», она может узнать его, если он лишним движением или еще чем-то привлечет ее внимание… возможно, онауже узнала его, при условии, что это та блондинка, вместе с которой он накануне переходил улицу. Вновь повисло напряженное молчание, которое нарушил лишь хриплый выдох Капеллана.
К несчастью, мистер Канди не услыхал ее слов и, нисколько не подозревая истины, продолжал через стол еще громче и вежливее прежнего: — Может быть, профессору неизвестно, что с карточкой члена академии он может быть там каждый день, кроме воскресенья, от десяти до четырех часов? Миссис Тридголл уткнула голову в кружевной воротник и повторила еще тише торжественные слова: — Мой возлюбленный супруг не существует более. Конечно, нет! с улыбкой поворачиваясь к нему, сказал Элронд. Там дальше, метрах в пятидесяти от бульвара, переулок раздваивался, и перед направлением, которое уходило правее, стоял знак «кирпич». Я вот уверен, что она приедет сюда цветущая, веселая… Вы — поэт, Антон Сергеевич, опишите-ка такую штуку, — как женственность, прекрасная русская женственность, сильнее всякой революции, переживает все, — невзгоды, террор… Колин шепнул Ганину: «Вот он опять… Вчера уже только и было речи, что об его жене…» «Экий пошляк, — подумал Ганин, глядя на движущуюся бородку Алферова, — а жена у него, верно, шустрая… Такому не изменять — грех…» — Сегодня — барашек, — провозгласила вдруг Лидия Николаевна деревянным голоском, исподлобья глядя, как жильцы ее невнимательно едят жаркое. Я ясно представил себе, как моя девочка показывает Марии свои сокровища… Разумеется, я находился в несколько бредовом состоянии, и на другой день я настолько ещё был зыбковат и неоформлен, что, когда взглянул в окно ванной на смежный лужок, то увидел прелестный молодой велосипед моей Долли, стоявший там на своей подпорке, причём грациозное переднее колесо было отвёрнуто от меня, как всегда, а на седле сидел воробей, — но это был велосипед хозяйки, и, со слабой улыбкой покачивая головой вслед нежной грёзе, я насилу добрался до кровати и долго лежал, тих и свят, как сказано — цитирую не совсем точно — у Роберта Браунинга…Свят? Форсит! Когда Долорес Смуглая на мураве Вырезает, раззадорясь, Вздор о кинобожестве…— вырезает из пёстрых журнальчиков, окружавших Долорес на всех наших стоянках, а в городе меж тем начали справлять великий национальный праздник, судя по мощным хлопушкам — сущим бомбам, — которые всё время разрывались, и ровно в час пятьдесят пять дня мне послышалось чьё-то посвистывание за полуоткрытой дверью коттеджа и затем — стук. Я ясно представил себе, как моя девочка показывает Марии свои сокровища… Разумеется, я находился в несколько бредовом состоянии, и на другой день я настолько ещё был зыбковат и неоформлен, что, когда взглянул в окно ванной на смежный лужок, то увидел прелестный молодой велосипед моей Долли, стоявший там на своей подпорке, причём грациозное переднее колесо было отвёрнуто от меня, как всегда, а на седле сидел воробей, — но это был велосипед хозяйки, и, со слабой улыбкой покачивая головой вслед нежной грёзе, я насилу добрался до кровати и долго лежал, тих и свят, как сказано — цитирую не совсем точно — у Роберта Браунинга…Свят? Форсит! Когда Долорес Смуглая на мураве Вырезает, раззадорясь, Вздор о кинобожестве…— вырезает из пёстрых журнальчиков, окружавших Долорес на всех наших стоянках, а в городе меж тем начали справлять великий национальный праздник, судя по мощным хлопушкам — сущим бомбам, — которые всё время разрывались, и ровно в час пятьдесят пять дня мне послышалось чьё-то посвистывание за полуоткрытой дверью коттеджа и затем — стук. Еще раз, откуда вы знаете? На основании чего можете вы отличить павшего серафима — ангела бездны — от вестника неба, отличить истинного праведника от искусителя? Я сужу по выражению вашего лица, сэр: вы были смущены и опечалены, когда эта мысль возвратилась к вам.
Я бы так не говорила, мистер Хитклиф, — вставила я свое слово. Мне одна девушка рассказала об очень интересной ситуации, которая у нее сложилась. Когда мы воздействовали руками, давая энергию ребенку, мы помогали его телу.
http://benjamin-jovanny.blogspot.com
Комментариев нет:
Отправить комментарий